среда, 23 декабря 2015 г.

24.12.15. Заметка от военкора Павла Расты.

"Знаете, о чём я в последнее время задумываюсь всё чаще, думая об этой войне? Над одним единственным вопросом: а дальше что? Нет, речь не идёт о том, как в дальнейшем будут развиваться боевые действия и даже не о том, какие у всего этого будут последствия. Меня интересует другое "дальше". Что дальше у нас будет с теми, кто сейчас находится на территории бывшего государства "украина". У меня не вызывает сомнения, что рано или поздно мы пойдём вперёд, каким бы тупиковым положение ни было сейчас (причём, тупиковым и для нас, и для врага). Но я прекрасно понимаю, что идти вперёд нам придётся по земле, поражённой такой чудовищной духовной проказой, что трудно себе представить даже сейчас её масштаб, ширину охвата и глубину поражения человеческих душ. Я не преувеличу, если скажу, что фактически эта территория сейчас - очаг абсолютного зла. С которым мы (потомки воинов, победивших Гитлера) обязаны покончить в любом случае. Но абсолютное зло - понятие, во многом, абстрактное. А что нам делать с этими людьми? Реальными людьми, которые там живут и по чьим душам это зло прошлось, как паровой каток, ломая их и превращая в нечто иное. Именно это "дальше" меня интересует. И именно этот вопрос удручает больше всего.

Недавно один мой боевой товарищ (человек, к которому я прекрасно отношусь и с которым на передовой выкурил не одну сигарету на двоих) ответил на этот вопрос по-своему. Он процитировал известную фразу из американских боевиков: "Валить их всех. Пусть их Бог сортирует". Знаете, мне эта фраза очень сильно резанула слух. Но в следующую минуту я глубоко задумался. Потому, что мой друг, сам того не понимаю, осветил тему именно с той стороны, с какой становится понятной и прозрачной. Он, опять же, не подозревая того, привёл исторический пример, похожий на нашу нынешнюю ситуацию, как зеркальное отражение. А зеркало - оно на то и зеркало, чтобы отражать то же самое, что находится перед ним. Даже если это зеркало истории.

Дело здесь вот в чём. Мало кто знает, но фразе этой без малого восемь веков. И произнесена она была не в Голливуде, а во время Альбигойского крестового похода: самого замалчиваемого и мало освещаемого периода истории средневековой Европы. Почему эта страшнейшая и кровопролитнейшая война замалчивается? У меня есть предположения, но я оставлю их при себе. Сейчас это не важно. Чтоб вы понимали, о чём речь, дам вам краткую историческую справку. В самом начале XIII века Южная Европа была охвачена т.н. "ересью катаров" (так же называемых словом "альбигойцы"). По факту это означает, что огромные территории оказались под властью гностической секты, уничтожавшей всё на своём пути. Причём, охват был тотальным: поражены были все слои тогдашнего общества, от высшей лиги рыцарской элиты, до самых социальных низов. И масштаб угрозы был такой, что Святой Престол в Риме пошёл на небывалое: объявил внутриевропейский Крестовый Поход. Эта война длилась двадцать лет и оставила после себя выжженную землю, разрушенные города и целые области, оставшиеся без людей. Вообще. В принципе. Прованс после этого был заселён практически заново. Степень ожесточения была абсолютной. Тех, кто остался - дорезала инквизиция. Причём, делала она это тоже с абсолютной решимостью. Не идя ни на какие компромиссы и не вступая ни в какие переговоры. Так вот, в самом начале этой войны один из командиров крестоносцев Симон де Монфор задал вопрос, как ему отличать катаров от добрых католиков. Ведь в Палестине всё было понятно: вот мы, а вот сарацины. А что делать здесь? Ведь враг говорил на том же языке, что и они, пел те же песни, что они, одевался, как они, думал, как они... Но был врагом. И врагом страшным. Когда этот вопрос прозвучал, папский легат Арнольд Амальрик ответил: "УБИВАЙТЕ ИХ ВСЕХ - ГОСПОДЬ УЗНАЕТ СВОИХ" ("Novit enim Dominus qui sunt eius"). Эту фразу потом писали на щитах. И этим принципом руководствовались непоколебимо.

Не самая приятная история. Но в ней всё не так просто. Можно конечно осуждать такую лютую, неистовую жестокость. Причём, делать это, не вдаваясь в детали (как, собственно, и делается всегда и во всём, что касается Крестовых Походов). Но, во-первых, вот так категорично обсуждать те решения с позиций современного мира, мягко говоря, спорно. А, во-вторых... Для того, чтобы делать выводы, надо, хотя бы, понимать, кем были катары. Ведь такие радикальные меры не принимались на ровном месте даже в самом дремучем средневековье. Они были просто экономически не выгодны: земля, оставленная без населения, не приносит дохода. А элита всегда была жадной. Так почему? А потому, что подавляющее большинство тех, кто сейчас это читает, даже близко представить себе не может, какая это была чудовищная мерзость. Какая чёрная гностическая чума заволакивала Европу из Южной Франции. Можно ли сравнить катаров с ИГИЛ? Вне всякого сомнения.

А можно ли сравнить их с бандеровцами?

Да, безусловно.

Тем более, что люди, глубоко владеющие вопросом, прекрасно понимают, что оба этих явления имеют один корень. Они - братья близнецы, разнесённые в пространстве и времени. Альбигойский юг был язвой, выжигать которую было необходимо в любом случае и до основания. А иначе она просто пожрала бы всю европейскую цивилизацию. Погрузила бы её во тьму, глубины которой современный человек просто не может осознать. И самым простым и доступным способом сделать это было просто зачистить всё под ноль. Не считаясь ни с чем. Именно это папа Иннокентий III и приказал сделать голосом своего легата. Жестоко это было или нет - вопрос так не стоит. Он стоит иначе: а была ли альтернатива? Хотя бы теоретически.

Да, была.

Единственной альтернативой был долгий путь борьбы за души тех, кто остался на той территории после военного поражения альбигойцев и оккупации юга крестоносцами. Действительно долгий и очень тяжёлый путь. Путь исправления душ, искалеченных гностической чумой. Но жестокая правда состоит в том, что у тогдашней Европы не было ни технических, ни (что самое главное) моральных ресурсов для этого. Это действительно было очень жестокое и, по своему, невероятно прагматичное время. О слове "гуманизм" впервые услышали только несколько столетий спустя. А, значит, в реальности выход был только один: "Novit enim Dominus qui sunt eius".

Вот такую страшную историческую аналогию провёл мой боевой товарищ, сам не зная этого. Ну, а что делать нам сейчас? Ведь тьма, окутавшая бывшую "украину" - это родная сестра той тьмы, что когда-то поглотила Прованс и Лангедок. По удивительной иронии судьбы, даже карта земель, занятых катарами, очень похожа на карту украины без Крыма. Тяжёлый вопрос. Но он имеет ответ: бороться. Не только на поле боя. Не только против их армии, которая сейчас стоит у ворот Донецка, переминаясь с ноги на ногу и бряцая оружием. Но и за те самые человеческие души. Их души. Души тех, кого покалечила тьма. Сейчас ведь не XIII век. И у нас гораздо больше возможностей для этого. Несоизмеримо больше. И тот вопрос, на который когда-то ответил Арнольд Амальрик, уже давно не является безальтернативным. Тот, кто с этим не согласен, пускай просто ответит мне на один вопрос: а можем ли мы просто так взять и списать миллионы наших братьев и сестёр? Братьев и сестёр во всех смыслах этого слова. Причём, списать дважды: сначала без боя отдав их души абсолютно гностическому по своему содержанию бандеровскому мраку, а потом ещё и предложив Богу их "рассортировать". И чем, в таком случае, мы будем лучше того зла, против которого воюем? Вспоминается старая притча о воине, который победил дракона, а потом сам же в него и превратился. Искореняя бандеровскую нечисть, мы не должны сами в неё же и превращаться.

И вот в этом смысле ситуация действительно безальтернативная. Потому, что если мы за этих людей бороться не будем и позволим бандеровской чуме пожирать их души в том же темпе не встречая сопротивления, то всё зайдёт ещё дальше. Гораздо дальше. И рано или поздно, с абсолютной неизбежностью, будут произнесены слова: "Novit enim Dominus qui sunt eius". Ведь с той стороны они уже прозвучали.

Я верующий человек. И я не думаю, что Бог нас простит за это."

Комментариев нет:

Отправить комментарий